27 декабря в селе Новофеклино, Чановского района произошел пожар. По официальной версии поджог учинил ребенок 3 лет, игравший со спичками. Но страшно не это, страшно то, что в то время как сосед сначала тушил пожар, а потом спасал детей родители сидели на кухне и выпивали.

В субботу мы отправились в село, где произошел пожар, прежде всего, что бы поговорить с Александром Можериным – это он спас соседских детей.

Мы чуть проезжаем по улице и находим дом Александра. У ворот стоит запряженная лошадь, и какой-то народ. Спрашиваю Александра, паренек невысокого роста отвечает, что это он и предлагает пройти в дом. В доме нас встречает его супруга. Выясняется, что именно тот дом, что мы видели, и горел 27 декабря.

 

В школе ёлка была, и я с племянником ходил туда – начинает Александр.

К слову сказать, сгоревший дом стоит прямо напротив школы.

Я обратно возвращался, вижу, девочка из дома выбежала и кричит «Помогите! Пожар!». Я побежал к дому, уже у калитки почувствовал запах горелого, а когда забежал, увидел, что на кухне сидели несколько человек, пили водку и не обращали внимания ни на меня, ни на дым.

А там комнаты все проходные, я через кухню прошел в зал, и увидел, что в спальне горят вещи, лежащие на полу. А на диване сидели трое напуганных ребятишек. Я вернулся на кухню, и ничего не объясняя, схватил какую-то баклажку с водой, забежал в спальню и вылил воду на вещи. Воды мало было и это не помогло, тогда я с баклажкой побежал на улицу к колонке.

- А что родители? Вы им говорили, что горит? – ужасаюсь я.

- Да они сами все поняли, я, когда выбегал, они обсуждали, что закупили много продуктов и водки к новому году, а теперь все сгорит.

 

- Он же это самое… ну инвалидность у него,… а выпьет, так и вообще не пойми что у него в голове.

Дети были абсолютно голые, на старшей девочке были только шорты какие-то. На улице-то мороз, двоих я нести не мог, и девочке пришлось бежать по снегу. Я забрал только двух детей, а когда побежал за третьим встретил Алену (хозяйку сгоревшего дома – прим. редакции), она несла третьего ребенка. Пока меня не было, все выскочили на улицу, а там мороз. Мама вернулась в дом не то за курткой, не то за кофтой и тогда забрала третьего – самого маленького ребенка. Дом уже весь был в огне, и в него было нельзя зайти.

 

В разговор вступает Тамара -  супруга Александра, она работает фельдшером в сельском ФАПе:

   - Саша, когда принес детей, старшая девочка плакала – у неё было обморожение. Дети были абсолютно голые, лишь на старшей девочке были какие-то обрезанные шорты. Мы их одели, во что могли, потом МЧС их опрашивали у нас, а в час ночи они ушли, но уходить не хотели. Алина (старшая девочка – примечание редакции), кричала: «Я не пойду».

- А что вообще можете сказать о соседях? – обращаюсь я к Тамаре.

-Да что сказать, у них постоянно собираются все местные алкаши, постоянно там гулянки, пьянки, дети грязные, не одетые, не ухоженные. Чуть ли не до самого октября они ходят в одной футболке на улице. У них тут бабушка живет – мать Максима, она не пьёт, но к ним особо не ходит и жизни их не касается. Живут и гуляют на пособие по уходу за ребенком и пенсию по инвалидности Максима. Ну и Максим работает в совхозе.

 

- Подскажите, а органы соцю защиты у них бывают?

- Да, время от времени вызывают соцзащиту, если их предупредят, что приедут с проверкой, так они уберутся, и пить прекращают. Только соцзащита уедет – они снова начинают пить. У нас таких семей много. Приезжают, только толку от этого мало. Алена, кстати, беременная, ей в марте рожать.

‑  Вот им сейчас жилье выдели, помощь дали, а как вы думаете, что делать с такими семьями? – интересуюсь я у Тамары.

-Помощь им выделили и жилье, а они сейчас в новом доме снова гуляют. И то, что они здесь сгорели, не означает, что они и тот дом не спалят. Они сейчас живут через стенку с Алениной теткой, гуляют теперь двумя квартирами.

Дети у них для своего возраста недоразвитые, вот мальчику 3 года, а он не говорит до сих пор. Их когда к нам принесли, они увидели игрушки у моего ребенка – налетели как дикие. Я как фельдшер осматриваю детей до года каждую неделю, и не удивлюсь, если они не заметили запаха дыма сразу – там не поймешь ведь, чем пахнет. Я к ним ходила только в маске. Оба родителя в доме курят, пьют, дети мочатся – запах стоит ужасный. А вещи им дают? Им много дают вещей и люди, и соцзащита, но они ведь не стирают вообще – складывают в кучу. Эта куча старых и нестиранных вещей, кстати, и загорелась.

Меня ещё удивило, что дети, когда к нам попали, были достаточно спокойными, так будто для них это было не в первой или они чего-то пострашнее пожара видали. И ещё, что девочка старшая плачет и зажимает себе рот, что бы громче не закричать. Может их наказывают как-то, что бы они не кричали, не знаю…

Мы выходили из дома Можериных немного шокированные всем, что услышали. Ехать к погорельцам совсем не хотелось, но поговорить ещё с кем-то нужно было, и мы поехали к депутату совета депутатов Блюдчанского сельсовета Лидии Александровне Стегниенко. Лидия Александровна живет в Новофеклино давно, хоть и на 17 лет уезжала из родного села в город, и, учитывая то, что она избрана депутатом, пользуется уважением у местных жителей.

-Я живу рядом, но во время пожара дома меня не было, и я ничего не видела. А о семье погорельцев что сказать…. семья неблагополучная. Сам Максим очень трудолюбивый, безобидный, но выпить любит. Стали слишком увлекаться алкоголем, до рождения третьего ребенка они вроде бы поменьше пили, а вот сейчас... Они, когда не пили, и в дом что-то покупали. Алена так не пила, а Максим был «закодированный».

Мы с главой (Блюдчанского сельсовета – прим. редакции) у них часто бываем. Социальные службы часто приезжают. Главная причина, наверное, в том, что много таких друзей. Но они не самая плохая семья на селе, без дров, как другие пьющие семьи они никогда не оставались.

- А много на селе таких неблагополучных семей?

-Да семей 6 наберется – говорит Лидия Александровна и начинает перечислять фамилии, рассказывать, как прячутся от соцзащиты, поясняя, у кого детей уже изъяли, а у кого их пятеро, но прокормить сами не могут, а у кого отец в тюрьме,

-  Кстати, Алену (хозяйку сгоревшего дома) у матери тоже когда-то забрали. Когда Алена  вернулась с детдома, я часто с ней беседовала. Она мне всегда говорила, что не пойдет по этой дорожке (по стопам мамы – прим. редакции), но, видимо, быстро забыла все.

Не представляю, что бы было, если бы не Вика – племянница Алены. Ей 16 лет, она ещё в школе учится, она мне рассказывала: «Иду со школы, а меня тянет туда к ним, не пойму почему. Я забежала, там дым. А они на кухне гуляют и курят прямо там же, я им говорю: «Вы что делаете? А где дети?». А ей Алена ответила - дети в зале спят, уложили их. Она зашла в спальню, а ребятишки в угол забились, и смотрят, как тряпки горят. Тогда Вика выбежала на улицу и стала звать на помощь.

- Как вы думаете, что делать с такими семьями?

-Тут вопрос сложный, забрать детей просто, в детдоме хорошо – чистенько, аккуратненько, накормлены, но ведь материнскую ласку ничем не заменишь. У Алениной мамы детей когда-то забрали, вторая мамина сестра тоже неблагополучная – тоже детей забрали, а третья сестра в луже утонула пьяная, ну и детей у неё ещё задолго до этого забрали. Не знаю, что с ними делать…

- Ну а детям комфортно с родителями? Они вообще, в каком состоянии у них?

- Когда они не пьют - кушать есть что конечно, но дети не ухоженные даже когда родители трезвые. По развитию дети от сверстников отстают. Да и в школу, если пойдут, то, наверное, по спец. программе.

 У мамы Алены детей забрали, мамина сестра тоже неблагополучная - у нее детей забрали, и третья сестра - она в луже утонула пьяная, а детей у неё ещё задолго до этого забрали.

Мы уезжали из села Новофеклино со странным ощущением, что материал про героический поступок Александра Можерина превратился в материл о бездушных и вечно пьяных родителях. Но героический поступок не стал от этого менее героическим. Трудно сказать что правильно – лишать таких родителей прав или выделять им помощь, что бы хоть как-то улучшить положение детей. Алену ведь когда-то тоже изъяли из семьи, но как видно это никакого эффекта не дало.

сгоревший дом производит страшное впечатление: