Посмотрев репортаж Вести-Новосибирск о том, как в р.п. Чаны сиротам дали квартиры в новостройке, можно было бы порадоваться. 

Но, всего за пару дней до этого ко мне зашел один знакомый и поведал историю о том, что квартиры сиротам дали, а как жить в них не пояснили: он показал пару фото с телефона и рассказал о сырости в квартирах.

Я решил собственными глазами увидеть и узнать, что же там происходит. Я вообще не очень позитивно отношусь к идее селить сирот в отдельные дома. Мне это напоминает резервации для индейцев. Казалось бы надо наоборот пытаться социализировать их, сделать так, чтобы они не чувствовали себя не такими как все. А здесь получается все детство по приютам и детским домам, а потом ещё и квартиру дадут не в обычном доме, а  специальном – для сирот. И каждый день, выходя из дома, ты будешь видеть взгляды прохожих, которые точно знают, что ты сирота… Но, что-то я отвлекся, вернемся к квартирам.

Зайдя внутрь, я обратил внимание на слегка облупившуюся штукатурку. Не очень сильно, но для новостройки было необычно. В конце коридора на потолке была пробита большая дырка. Жильцы пояснили, что это для борьбы с сыростью пытались сделать что-то вроде вентиляции.

Я приехал не просто так, а заранее договорился о встрече с семейной парой, живущей в этом доме. Анастасия и Константин, именно их показывали в репортаже Вести Новосибирск. Зайдя к ним в квартиру, мне сразу стало понятно, что про сырость меня точно не обманули. Объектив на фотоаппарате стал запотевать, дышать стало заметно сложнее.

- Ввещи утром одеваешь, а они влажные, а если в шкафу лежали, так могут быть и с плесенью – рассказывает Константин.

К диалогу подключается Настя:

- Квартиры нам 1 августа дали, сначала все нормально было, а вот через месяц сырость и плесень полезли изо всех щелей.

Я огляделся. Квартира представляла из себя небольшую комнатку, ванную и кухню. Одно окно, один отопительный радиатор из 10 секций. Углы заметно отсырели, на кухне, по словам хозяйки, ещё вчера была плесень, но её оттерли и помазали неким средством с названием «Антиплесень».

- Мы когда сырость обнаружили – обратились в опеку, там нам сказали, что все нормально, как отопление включат, все пройдет. Отопление включили, а сырость как была, так и осталась, – продолжает Настя - Поссовет дом на баланс брать отказывается. Говорят, что нам нужно заявление на имя прокурора писать, пусть он что-то решает. А у нас у всех дети маленькие, когда нам по прокуратурам-то ходить.

На мое замечание, что сходить может один, лишь подписать нужно всем, супруги ничего не отвечают.

-Зато приходит женщина с опеки, ей на что не пожалуйся, что не говори, она на все отвечает, что у неё дома так же. Говорим, что плесень одолевает, она отвечает, что у неё дома так же, окна не запененные – опять говорит, что у нее так же, и дверь в квартире такая же.

Замечаю, что входная дверь у них точно такая, как у меня…в гараже. К слову сказать, планирую её там заменить, уж очень она некачественная.

- В некоторых квартирах окна вообще потрескались, да и холодно, приходится обогреватель включать, свет мотает, а за свет заплатить нельзя – дом на баланс не принимают. Нам ещё опека предложила, чтобы мы сами утеплили крышу – она не утеплена.

- Подскажите, а Татьяна Моноенко из Вести-Новосибирск была, вы ей об этом говорили? А то уж больно слащавый репортаж получился – обращаюсь я к Насте.

Говорили, но они ответили, что приехали за хорошим сюжетом, плохое не нужно ничего говорить. Просили отвечать только на их вопросы. А соседка, она на любой их вопрос переводила тему в сторону ужасного состояния жилья. Её в репортаже даже и не показали.

Мы пошли посмотреть самую «страшную» квартиру в доме – угловую. Её обитатели были немного под «шафе». В ней, в отличие от квартиры Насти и Константина, менее уютно, и плесень с потолка здесь никто не стер. Потолок в ванной был мокрый абсолютно весь, а не только по углам.

Сырость появилась уже почти 3 месяца назад, а они так и не написали заявление в прокуратуру, они так и не утеплили крышу. Но могу ли я их в этом обвинять? Думаю, нет. Их детство и так было лишено того, что было для нас вполне обыденным. Представляете, что такое детский дом или приют? Даже в 17 лет нельзя просто пойти на улицу и общаться со сверстниками, просто погулять ночью или пойти за грибами в лес – ничего нельзя. Очень много нельзя для такой поры, как детство.

И после всего этого они готовы стать полноправными членами общества, но общество их, мало того, что селит в отдельные резервации, так ещё и дает жилье, в котором невозможно жить.

А ещё не очень понятно, кто должен был научить их писать заявления в прокуратуру или утеплять крышу.